Государственный флаг Соединенного Королевства развивается недалеко от офиса руководителя секретной службы "Интеллидженс сервис". Бронированные окна отдают серозеленым оттенком. Комната светлая, воздушная и современная. Никаких дубовых панелей, украшающих офис «М» в фильмах о Бонде. Единственным доказательством того, что это место хранит тайны, является большой старомодный сейф в одном из углов. “Мы держим его закрытым,” - говорит сэр Джон Скарлетт, мягко отводя меня в сторону.

Я пришел в это колоритное здание штаба MI6, возвышающееся над Темзой для того, чтобы поговорить с ним о его шпионской деятельности в России во времена холодной войны, о “трудном времени” разведывательной службы в период иракской войны и об этических проблемах, связанных с современным шпионажем.

Скарлетт одет в хорошо скроенный костюм. Его манеры попроще, чем у красноречивого мандарина с Уайтхолла, но тоньше, чем у прожженного ветерана невидимых фронтов разведки. Те, кто работал с ним, говорят, что он - человек деталей. Он не похож на того, кто снисходительно относится к дуракам.

Вдоль стены его офиса собрана коллекция писем и рисунков, схематически изображающих историю Секретной разведывательной службы. Ее сотый день рождения наступает в этом году, это и есть причина столь необычного приглашения во внутреннее "святилище". В комнате слышно тиканье высоких часов с маятником, построенных самим сэром Мэнсфилдом Каммингом, основателем службы. Скарлетт указывает на примечание. Камминг цитирует характеристику, данную его службе Министерством иностранных дел: “главный источник информации о социальных заговорах, распространенных в мире”.

“Это - классическое определение того, для чего нужна секретная служба в дополнение к тому, что вы получаете из официальных дипломатических источников, особенно когда все находится в суматохе,” - говорит Скарлетт.

В течение 1920-ых и 1930-ых отдел MI6 был маленьким, закрытым и дилетантским. Из Второй мировой войны он вышел с предпочтением вести динамичные тайные операции, а не терпеливый сбор сведений. “Я описал бы состав как забавную смесь блестяще умных людей и фанатичных сумасшедших,” - говорит агент MI6 того времени.

Отдел находился в строжайшей секретности. Но в организацию проникло КГБ. Предательство Кима Филби разрушило доверие между MI6, Уайтхоллом, и Соединенными Штатами Америки.

Постепенно, с конца 1950-ых и в начале 1960-ых, MI6 восстанавился. Ядро профессионалов сформировалось внутри команды, осуществлявшей операции против Восточной Европы и Советского Союза. Ветераны этой группы постепенно привили культуру разведывательной деятельности остальным сотрудникам службы.

“Безусловно, служба [стала] гораздо более профессиональной,” - говорит Дафни Парк, которая была завербована в конце 1940-ых и вышла в отставку три десятилетия спустя как самый высокопоставленный сотрудник-женщина в MI6. “Когда я пришла в отдел, он действительно находился... Я не стану говорить "в беспорядке", это было собрание энергичных людей, но не была выработана последовательная политика... К тому времени, когда я ушла, мы вели регулярную разведку, наши сведения регулярно поступали в Уайтхолл.”

Скарлетт был среди тех, кто пришел через советский отдел. Он присоединился в 1971 году и был отправлен в Москву. Давать интервью для него в новинку, но говоря о России, он становится более мягким и оживленным.

“Отправка агентов в Советский Союз была чрезвычайно трудным делом. Это требовало большого напряжения сил, и могло быть очень волнительно,” - сказал он. “Я чувствую прилив адреналина даже сейчас, когда вспоминаю некоторые вещи, которые я и многие другие были обязаны делать.”

Были также эпизоды черного юмора. Скарлетт получтл задание возвратиться за Железный занавес, и скрытно встретиться с одним из агентов, используя один из наборов фальшивых документов, которые сотрудники MI6 применяют на задании. Он встретил этого человека на безопасной квартире.

“Он был очень возбужден, естественно. Моей задачей стало успокоить его,” говорит Скарлетт. “Но конечно я и сам весьма нервничал, и чтобы быть вдвойне, вдвойне уверенными, что мы не находимся под наблюдением, мы зашли в ванную комнату, и затем чтобы быть вдвойне, вдвойне уверенными в безопасности, я открыл кран.

“Приблизительно после трех минут я понял, что он жутко потеет, как и я. Я подумал, что нет особой причины для столь сильного волнения, и только потом я заметил, что из крана идет горячая вода, а вся комната превращается в парилку.” Скарлетт быстро исправил проблему и продолжил встречу.

Я скольжу глазами по отчету операций в России, в которых Скарлетт принимал участие будучи разведчиком. Он читает его медленно и внимательно, проверяя, насколько точно описана его работа, прежде, чем передает его назад с редким комментарием.

Делают ли шпионские игры мир лучше? MI6 слишком поздно завербовала на работу агента, который мог бы помочь раскрыть замыслы советского руководства. Во время своих обеденных перерывов Олег Гордиевский, чиновник КГБ, покидал советское посольство в Садах Дворца Кенсингтона и направлялся на явочную квартиру в Бэйзуотере.

Скарлетт, по-видимому, был руководителем дела Гордиевского в Лондоне. Руководитель MI6 не станет обсуждать это: есть правило, что личность агентов службы никогда не подтверждается, даже если — как Гордиевский — агент “раскрыл” себя сам. Логическое обоснование такой политики в том, что в то время как ЦРУ предлагает деньги, MI6 предлагает гарантию конфиденциальности.

Гордиевский разоблачил сильнейшую паранойю советского политбюро, которое было убеждено, что Запад готовит первый удар против СССР. “Мы не понимали, до какой степени советское руководство не понимало нас,” говорит Скарлетт.

По завершению холодной войны перед MI6 возникла угроза, исходящая из Уайтхолла. Бюджеты были сокращены. Сэр Колин Макколл, который стал шефом службы в 1989 году рассказывал: “я встречал людей — я имею ввиду интеллектуальных, хорошо осведомленных людей в Уайтхолле — они смотрели на меня, и говорили такие вещи, как, "вы все еще здесь?"

Другая угроза исходила из Брюсселя. MI6 юридически никогда не существовал, но европейские правила требовали, чтобы секретные службы были помещены в установленные законом рамки, и таким образом у граждан была юридическая опора в случае жалоб. Служба осторожно вышла из тени в 1994 году. Некоторые опытные люди предупреждали, что путь к открытости закончится слезами, поскольку служба окажется втянутой в политику. Спустя десятилетие это предположение окажется верным, когда вскроются противоречия по поводу Ирака.

Нападения Аль-Каиды 11 сентября способствовали моментальному усилению разведывательной службы. Подслушивание и перехват сообщений Штабом правительственной связи в Челтнеме вместе с Агентством национальной безопасности США стало обычным явлением. Большая часть наводок поступили в правоохранительные органы Соединенного Королевства после 11 сентября при помощи Управления национальной безопасности США, которое прослушивало телефонные звонки — особенно между Великобританией и Пакистаном.

Опора на американские технические возможности лежит в основе специальных отношений и является одной из невысказанных причин, почему очень многие посвященные лица боятся разрыва с американцами. Но человеческий фактор, определяемый MI6, все еще учитывается. “Это - то, что в уме ключевых лиц, принимающих решения, планировщиков террористической деятельности — кем бы ни не были,” - говорит Скарлетт.

После Лондонских взрывов в 2005 году Элиза Мэннинэм-Баллер, тогдашняя глава MI5, службы внутренней безопасности, попросила Скарлетта одолжить ее организации некоторых из его лучших агентов. Эти две службы, некогда смотревшие друг на друга с презрением, теперь сотрудничают с удивительной степенью близости. Объединенные разведгруппы сотрудничают в так называемых “спаянных командах”.

Наибольшее число агентов MI6 развернуто не за пределами, а внутри Великобритании. MI6 работает в тесном сотрудничестве с MI5 по вербовке агентов, которых можно послать за границу. Намного легче принять на работу кого-то из Бирмингема и попытаться отправить его на пакистано-афганской границу, нежели принять на работу кого-то в деревне в Важиристан.

После 11 сентября MI5 стремится вести борьбу против всех террористических угроз Великобритании, исходящих как изнутри, так и снаружи. Некоторые в MI6 переживали, что внутренняя служба испытывает недостаток в навыках сотрудничества с иностранными спецслужбами, у которых могли бы быть различные стандарты, особенно в обращении с задержанными.

MI5 теперь попала под уголовное преследование в подозрении использования пыток, о чем Скарлетт говорит с большой неохотой. Впрочем, он защищает действия своего штата от обвинений в причастности к пыткам, в то же время утверждая, что отношения с другими службами жизненно важны.

“Довольно большое число людей планирует попытаться нас убить,” говорит он. “И наша работа, как секретной разведывательной службы, состоит в том, чтобы защитить страну и защитить ее граждан..., и для нас просто невозможно выполнять нашу работу самостоятельно. Мы должны сотрудничать с партнерами, и мы сотрудничаем. В первую очередь с Соединенными Штатами.”

Именно решение стоять плечом к плечу с Америкой привело MI6 к тому, что инсайдеры называют наиболее темным часом с эпохи предательства Филби. Доказывая необходимость вторжения в Ирак парламенту Великобритании, Тони Блэр говорил, что у разведки есть для того “обширные, детализированные и надежные” аргументы.

Но их не было.

Многие инсайдеры, такие как сэр Дэвид Омэнд, бывший координатором по безопасности службы разведки в то время, полагают, что было бы неправильно возложить вину за развязывание войны на неверные сведения разведки.

“Это была значительная ошибка,” сказал Омэнд мне. "Она существенно повлияла на образ войны в Ираке, и кардинально воздействовала на доверие общества к способности разведывательной службы обеспечивать необходимую поддержку. Но я не думаю, что именно эти ошибочные сведения лежали в основе решения о начале войны.”

У MI6 была горстка агентов, передававших сообщения относительно программы вооружения Саддама Хуссейна. Настоятельные просьбы о предоставлении большего массива информации для досье посылались им, вынуждая их передавать информацию не касающуюся их прямой сферы деятельности. Механизм контроля качества в пределах MI6 потерпел неудачу из-за желания достичь быстрых результатов.

Лорд Батлер, бывший секретарь кабинета, позднее провел расследование. “Во время кризиса, когда существует огромное давление... степень волнения увеличивается, и это волнение может быть опасной вещью,” сказал он мне. “Я думаю, что было ошибкой использовать разведку как средство политического убеждения.”

Комитет Батлера рекомендовал, чтобы Скарлетту не препятствовали занимать должность главы MI6, на которою он был назначен. “Мы думали, что... не только было бы несправедливо, но также и против национальных интересов, если бы он стал единственным пострадавшим в этом случае,” - сказал Батлер.

Комитет ясно дал понять Скарлетту, что они хотят быть уверенными в том, что MI6 держится на безопасном расстоянии от выработки политического курса. “Это было трудное время для службы, очевидно,” - говорит Скарлетт неловко. “Надежность нашего доклада была поставлена под вопрос и очевидно, что это был важный момент для разведывательной службы.”

Служба работала дальше. Теперь она нанимает на работу открыто через Интернет. “У разведки действительно должны быть люди с сильными характерами и с большой уверенностью в себе и верой в себя,” - говорит Скарлетт.

Проверка все еще жестка, но критерии изменились. Гомосексуализм запрещен (в прошлом, это было проблемой только в том случае, если вы признаете это — было много офицеров-геев, включая одного руководителя). Честность - ключевой атрибут, который ищут вербовщики. Скарлетт отвергает идею о том, что работа разведки в некотором роде неэтична или использует моральные компромиссы.

“Кажется, существует гипотеза, что если вы работаете в разведке, то так или иначе, вы собираетесь иметь более свободные этические стандарты, чем все другие..., на самом деле все наоборот. Если вы работаете в данной сфере... то у вас должно быть очень четкое понимание смысла, потому что вы должны постоянно думать, что является правильным, а что нет.”

После завершения интервью со Скарлеттом, мы просмотрели фотографии прежних руководителей службы, размещенных на стенах коридора. Телевизионный экран показывает новости о террористической атаке на гостиницу в Пакистане, часто посещаемую западными гражданами. Список убитых растет. Скарлетту передают короткую записку. После прочтения он поясняет мне, что это от его местного офицера. “Весь штат отчитывается,” - отмечает он с мрачным удовлетворением и уходит в тень.

Автор: Гордон Корера.